Mokum P541

…О революционных научных идеях, сулящих прорыв, переворот и благоденствие. Их тут как раз на днях пара промелькнула в новостях. «Взрывной метод производства графена» (http://22century.ru/chemistry-physics-matter/43176) и «ученые планируют долететь до альфы Центавра за 140 лет» (https://ria.ru/science/20170201/1486972441.html).

Первая новость для человека, хоть немного знакомого с процессом промышленного производства технического углерода a.k.a. carbon black и/или современным состоянием академических исследований формирования сажевых частиц при пиролизе углеводородов, звучит примерно как «ученые обнаружили, что при определенных условиях обыкновенная вода становится твёрдой! По их прогнозам, в ближайшее десятилетие это открытие произведет переворот в морском транспорте, вытеснив неповоротливые танкеры и сухогрузы скоростными грузовиками на шипованной резине».

(синтезированный взрывным методом графен, как честно пишет группа исследователей в своей статье, получился порциями размером от 90 до 250 нм; ценность его примерно равна ценности долларовых банкнот, порубленных на куски аналогичного размера, потому что в данном случае разница между графеном и графитом чисто терминологическая. То, что синтезированные при самых различных условиях частицы сажи зачастую оказываются состоящими из отдельных чешуек с характерной для углерода шестиугольной атомной структурой, известно со времен создания более-менее толковых электронных микроскопов. Чуваки не то искренне не видят в мире за пределами своей установки вообще ничего, не то покусаны радиоактивными маркетологами).

Вторая новость обещает хитрыми маневрами затормозить в системе Альфы Центавра солнечный парусник, движущийся со скоростью около 13000 км/c. Брови тех трех с половиной человек, которые зачем-то что-то узнавали про солнечные паруса ранее, на этом месте поднимаются так высоко, что делают полный оборот вокруг головы. В фуллтексте разгадка находится быстро: авторы рассматривают парус, имеющий поверхностную плотность графена…

(графен, кажется, стал крайне модной штукой; ждём графеновые платья на очередной красной ковровой дорожке Канн)

…и одновременно с этим — отражающую способность 99.99-99.999%. Потому что такую, дескать, обещал в своей статье Любин, вдохновитель проекта Breakthrough Starshot. Ну, мгм… есть нюанс: всё-таки даже старшотовцы в своём фентези-проекте (https://mokum.place/aldragon/567971) заявляли 99.999% для конкретной длины волны разгоняющего лазера. Чуваки же ничтоже сумняшеся принимают это значение для всего спектра, суют парус к звезде на расстояние пяти её радиусов и заявляют, что он будет там иметь температуру в пару сотен кельвинов.

(Игра в испорченный телефон не утрачивает своего неповторимого драйва, даже если на каждом шаге оформлять ссылку на услышанный звон по всем библиографическим правилам).

После обнаружения этого факта статья превращается в сугубо математическое упражнение «сколько кошек сможет заколоть насмерть одна мышка, если станет ёжиком» и, в общем, составляет достойную конкуренцию первой по чёткости и дерзкости.

Что делать со всем этим горьким катаклизмом, решительно непонятно. Обе статьи при рассмотрении под соответствующим углом могут служить ярким примером того, что возглавляемая престарелыми академиками™ наука престижных университетов™ прогнила на корню и должна быть снесена до основания; престарелый академик™, с другой стороны, столь же обоснованно будет считать, что гнилью науки является как раз её нынешняя свобода и открытость, потому что в любой худо-бедно закосневшей авторитарной системе обе эти прорывные работы были бы тщательно опиздюлены уже на уровне институтского семинара. Ёбаные симулякры, клятый постмодерн, в общем.

Но это всё длинная присказка, а совсем короткая сказка о том, что примерно на этом исполненном безнадежности шаге раздумий я заметил, что думаю про понятие «революционнная научная идея» в исключительно положительном, я бы даже сказал, светло-возвышенном ключе — и, как следствие, ревностно охраняю его от посягательств. Вот те две группы чуваков, мол, пытаются примазаться к великому делу революции, но недостойны.

Тут-то я заподозрил, что все те книжки советских лет издания не прошли бесследно. «Действительно, — комментирует У. — если мы говорим именно про постсоветское русскоязычное пространство, то революция обладает определённо положительной коннотацией, причём парадоксальным образом — вне зависимости от отношения человека к великой Октябрьской и другим конкретным».

Попробую при каждом натыкании на словосочетание «революционная научная идея» вспоминать о том, что и революции, и их идеи, и в особенности их последствия в кратко- и среднесрочной перспективе бывают, мгм, разными. Благо наглядных примеров более чем хватает. Возможно, средняя умиротворенность при чтении ленты новостей повысится.