Что ты думаешь о так называемой «проблеме вагонетки»?
* * * * *
Во-первых — обращу ваше внимание, если вы еще не заметили — мы живем в славное время, когда trolleyology из науки сугубо теоретической стремительно становится прикладной и экспериментальной. На улицах появились беспилотные автомобили — пусть пока в крайне ограниченном количестве и ограниченном пространстве, но начало положено. Перед каждым таким автомобилем однажды может встать задача выбора «продолжить движение по прямой и сбить пять человек, или резко свернуть и сбить одного». Ответственность — в том числе, вероятно, уголовная! — за принятие этого решения будет лежать не на электронной начинке автомобиля, а на разработчике управляющих его движением алгоритмов. Который, соответственно, в процессе разработки должен решить для себя «проблему вагонетки» во всех её возможных вариантах...
Во-вторых, собственно, о «возможных вариантах». Мне кажется, что «проблема вагонетки» — яркий пример того, что для любой этической системы может быть сконструирована неразрешимая задача выбора («неразрешимая» в том смысле, что предлагаемые варианты оказываются «оба хуже»), если в процессе конструирования не обращать внимание на реалистичность и реализуемость ситуации. (Я почти убежден, что если этику как-то формализовать, то про это можно будет сформулировать и доказать некое утверждение, напоминающее теорему Геделя о неполноте. Есть даже шанс, что это она и окажется).
Еще раз: любую этику можно «сломать» искусственной задачей. Эффективность этики в масштабах человека и общества, однако, должна оцениваться на задачах реальных. Придавая же слишком большое значение решению задач типа «чтобы спасти десять художников и двадцать детей, вам нужно столкнуть на рельсы трех женщин и лауреата Нобелевской премии, и при этом вы еще спасёте одного маньяка-садиста» (или своей неспособности их решить), мы уподобляемся рабочим из анекдота про японскую лесопилку, которые нашли-таки рельс, чтобы в неё положить, и удовлетворенно произносят «А-а-а-а, бля!».