Миндентика: за [некоторыми] границами применимости
…Вопросы, на которые миндентика не даст ответов, потому что не предназначена для этого.
Она не знает «Кто мы?». Не знает, существует ли «душа», экстрасенсорное восприятие и прочие явления того же ряда, не конкурируя и не враждуя с трансперсональной психологией на её территории. Она не строит предположений относительно того, ограничен ли разум рамками нервной системы, или же его структуры могут – а, возможно, и неизбежным образом должны – существовать также в некоем не вписанном в настоящий момент в научную картину мира информационном пространстве. Для функционирования некоторых включенных в типичный личностный миндоплекс миндентов определённо достаточно работы нейронной сети головного мозга. Достаточно ли этого для функционирования миндоплекса в целом – вопрос открытый. Возможно ли функционирование миндоплекса, эквивалентного по сложности личностному, на носителе искусственного происхождения – т.е. осуществимо ли создание ИИ – вопрос открытый. Существуют ли минденты, способные функционировать без материального носителя вообще – вопрос также открытый.
Она не проясняет вопрос «Откуда мы пришли?». Эволюция миндентов может восприниматься настолько же случайной, механистичной и спонтанно стартующей, как и эволюция видов с точки зрения современной биологии. Можно строить и предположения в духе теории нейрогенетической эволюции Т.Лири о том, что всё разворачивающееся во времени развитие миндентов в значительной степени запрограммировано и предначертано изначально.
Она не может сказать, «Куда мы идем?». Миндоплексы обладают значительно большими возможностями перестройки своей структуры, чем биологические организмы – управления своим генокодом, но эта свобода распространяется и на выбор цели этой перестройки. Можно наращивать сложность. Можно повышать устойчивость. Можно улучшать воспроизводимость. Можно, в конце концов, практиковать саморазрушение. Нет вектора развития, который мог бы быть сочтен единственно правильным даже с чисто прикладной точки зрения – максимизации выживаемости миндоплекса. Не говоря уже о том, что нет никаких известных наперед «высших целей».
Она, наконец, вряд ли предоставит новые возможности прикладной психологии. Просто потому, что развитые к настоящему моменту психологические теории и психотерапевтические практики уже де-факто используют все базовые положения миндентики – лишь по привычке и для удобства считая, что под слоями импринтов, комплексов, субличностей, архетипических образов и т.д., проявляющих себя в повседневном функционировании человека, скрывается некое неделимое ядро «Я». Миндентика же отрицает наличие реальной границы между этим ядром и внешними наростами и считает, что личностный миндоплекс может быть разобран на минденты без остатка.
Она не знает «Кто мы?». Не знает, существует ли «душа», экстрасенсорное восприятие и прочие явления того же ряда, не конкурируя и не враждуя с трансперсональной психологией на её территории. Она не строит предположений относительно того, ограничен ли разум рамками нервной системы, или же его структуры могут – а, возможно, и неизбежным образом должны – существовать также в некоем не вписанном в настоящий момент в научную картину мира информационном пространстве. Для функционирования некоторых включенных в типичный личностный миндоплекс миндентов определённо достаточно работы нейронной сети головного мозга. Достаточно ли этого для функционирования миндоплекса в целом – вопрос открытый. Возможно ли функционирование миндоплекса, эквивалентного по сложности личностному, на носителе искусственного происхождения – т.е. осуществимо ли создание ИИ – вопрос открытый. Существуют ли минденты, способные функционировать без материального носителя вообще – вопрос также открытый.
Она не проясняет вопрос «Откуда мы пришли?». Эволюция миндентов может восприниматься настолько же случайной, механистичной и спонтанно стартующей, как и эволюция видов с точки зрения современной биологии. Можно строить и предположения в духе теории нейрогенетической эволюции Т.Лири о том, что всё разворачивающееся во времени развитие миндентов в значительной степени запрограммировано и предначертано изначально.
Она не может сказать, «Куда мы идем?». Миндоплексы обладают значительно большими возможностями перестройки своей структуры, чем биологические организмы – управления своим генокодом, но эта свобода распространяется и на выбор цели этой перестройки. Можно наращивать сложность. Можно повышать устойчивость. Можно улучшать воспроизводимость. Можно, в конце концов, практиковать саморазрушение. Нет вектора развития, который мог бы быть сочтен единственно правильным даже с чисто прикладной точки зрения – максимизации выживаемости миндоплекса. Не говоря уже о том, что нет никаких известных наперед «высших целей».
Она, наконец, вряд ли предоставит новые возможности прикладной психологии. Просто потому, что развитые к настоящему моменту психологические теории и психотерапевтические практики уже де-факто используют все базовые положения миндентики – лишь по привычке и для удобства считая, что под слоями импринтов, комплексов, субличностей, архетипических образов и т.д., проявляющих себя в повседневном функционировании человека, скрывается некое неделимое ядро «Я». Миндентика же отрицает наличие реальной границы между этим ядром и внешними наростами и считает, что личностный миндоплекс может быть разобран на минденты без остатка.
