...а Гора осталась стоять.
Потоки воздуха все так же скользят вверх по её склону. Им безразлично, есть ли на склоне кто-нибудь. Они просто живут своей жизнью — не подстраиваясь ни под чьи желания, но и не отказывая никому в опоре — будь то орёл, чайка, ворона или человек, придумавший себе крылья.
Гора — в глазах моих, в душе, которой нет. Ощущение, конечно, притупится, слова "север" и "юг" снова обретут абстрактность, перестав быть именами склонов... но что-то все равно останется.
Останутся новые пилотские байки. Пейзажи. Сколько-то там часов налёта. Само собой. Это все останется без особых усилий, если только вдруг меня не поразит амнезия. Но есть еще что-то, что удержать чуть сложнее. Что очень, очень сложно выразить словами, а уж одним словом — невозможно заведомо. "Покой"? "Умиротворение"? "Просветление", наконец? Да, пожалуй, ближе остальных к искомому. Настолько же, насколько подпрыгнувший кузнечик становится ближе к Солнцу.
Не всегда стоит пытаться объяснить, что именно ты хранишь. Это может оказаться подобным попытке продемонстрировать отснятые кадры на фотопленке, вытащив ее раньше времени на свет.
Гора — в глазах моих.