…искусство ломки четвёртой стены ведь не в том, чтобы просто взять и обратиться к зрителю — но в том, чтобы после этого персонаж остался персонажем и действие осталось действием; чтобы сюжет, выплеснувшийся во внешний мир, не растворился в нем без остатка, чтобы не погас накал, чтобы не рассеялся саспенс.
Ровно то же и с реактивной тягой.
Возьмем замкнутый сосуд. Закачаем в него газ под давлением. Это давление действует изнутри одинаково на все его стенки. Силы уравновешены. Ничего не происходит. («Если, конечно, — меланхолично заметит пессимист-конструктор [чёрт, я хочу выписывать журнал с таким названием!], — мы не превысили предел прочности»).
Уберём одну стенку.
(Четвёртой она будет разве что при экспериментах с треугольной пирамидой, ну да ладно, будем считать, что фантазии традиционно хватило только на нарисованный прямоугольник на листе бумаги. Кстати, если камера, к которой обращается актёр, снимает его сверху — ломается ли потолок?..)
Появляется стенка, давление на которую не уравновешено. Потому что напротив находится дыра, на которую давить невозможно.
Двигатель почти готов. Это давление и есть его тяга.
Пока что он, конечно, несколько одноразовый — газ тут же в эту дыру улетучится. Чтобы всё работало, надо просто сделать так, чтобы в сосуд постоянно добавлялся новый газ. Всё, двигатель совсем готов.
Газа, разумеется, нужно просто-таки дохрена. Надо не просто в самом буквальном смысле наполнять бездонную бочку, но еще и поддерживать в ней немалое давление. Задача для изобретательного трикстера из мифов. Но конструкторы справляются. Советский фильм об этом назывался «Укрощение огня» — но задача-то скорее в укрощении пустоты. Дырки.
Конструирование ракетного двигателя — это искусство ломки четвёртой стены.